Источник: воспоминания

Запутряев Алексей Павлович

Сын комиссара
Сохранились только документы…
В пятницу, 20 июня, студент второго курса Саратовского автодорожного института Алексей Запутряев сдал последний зачет по деталям машин. Через день началась война. Алексей срочно выехал в Ульяновск.
Дома встретили без обычных расспросов об институтских делах. Не спрашивали, что будет делать Алексей. Все было ясно без слов: Павел Алексеевич и Анна Ивановна сами вырастили сына таким.
Не сам ли Павел Алексеевич говорил сыну:
- Будь честным, сын. – И всегда слышал в ответ: - Как ты, отека!  («Отекой» Алексей звал отца с детства до конца своей жизни).
А что может быть честнее для человека в такое время. Отец и сам уже надел военную форму. Иначе и не мог поступить рабочий, коммунист с 1918 года, батальонный комиссар в гражданскую войну в Железной дивизии. Правда, много он болезней нахватался за свои полвека, но все равно вызвался сопровождать эшелоны на фронт.
Вот и сейчас на молчаливый вопрос отца сын ответил:
-Как ты, отека.
И уже в начале июля Алексей был зачислен в танковое училище. Учился он хорошо. Ведь в институте именно по техническим дисциплинам у него были лучшие оценки. И, конечно, он выигрывал перед ребятами, только что прибывшими со школьной скамьи – таких было большинство.                                            
И вот уже у всех по два кубика в  петлицах и одни сутки на сборы. Отец, на счастье, оказался дома. Они долго о чем-то говорили наедине, пока мать собирала вещи и боялась, что ее «Бибе» (как она называла его) чего-нибудь не хватит. Потом сидели все вместе.
Отец, словно спохватившись, спросил:
- В Доме Ленина были?
- Ходили с ребятами.
- Да. Вы должны помнить…
Сыграй немного, сын.
Алексей взял гитару. Родные молча сели вокруг. Через полчаса Алексей повесил гитару на стену:
- Пусть висит. До возвращения.
На другой день собрался идти, простившись с младшей сестренкой Анной, с голубями – их у него было много. Провожали его родители. Он уехал веселым, как всегда, улыбающимся, (Алексей даже на документы фотографироваться не умел – слишком улыбчивым получался).
Пошли письма. Из Челябинска, где Алексей получал боевую машину, из-под Москвы. Как раз там его чуть не застал Павел Алексеевич, сопровождавший очередной эшелон. Но поезд опоздал на полчаса.
Потом Сталинград, Украина. И снова письма, открытки. Писал он часто, но  больше матери, потому что знал: отец дома почти не бывает.
«Шлю тебе привет с далекой Украины, с башни боевого танка, своего КВ. Писем от тебя не получал. Я писал еще зимой из госпиталя…
Сейчас здесь цветочки, зеленая травка, уже тепло.
Твой сын Биба».
«Мама! Прими привет. Сейчас ухожу: получили задание».
А вот одно из немногих писем отцу:
«25.4.43 г. 2 часа.
Здравствуй дорогой мой, старенький отека!
Шлю тебе мой привет и желаю тебе здоровья. Пишу тебе из танка. Только приехал после атаки. Пока жив и здоров. Я писал еще из госпиталя, а потом с фронта по прибытии в часть. Что у вас нового? Передай привет моим знакомым. Буду представлен к правительственной награде за уничтожение дотов и дзотов, а также за подавление пушки и живой силы».
Еще раньше Алексей сообщил, что стал коммунистом.
Писем не стало. Слишком долго даже для военных лет. Потом пришел голубой треугольник. Почерк был незнаком. Писали друзья Алексея – гвардии техник – лейтенант Алексей Запутряев пал смертью храбрых.
  «В лице Вашего сына Родина потеряла пламенного защитника и бойца, уничтожившего гусеницами грозной боевой машины десятки гитлеровцев и их технику, а мы, гвардейцы-танкисты, любимого друга, певца, неугомонного парня – своего Лешу.
 Ваша скорбь – наша скорбь, ваша печаль – наша печаль. И мы клянемся за каждую каплю дорогой его крови мстить жестоко и беспощадно гитлеровцам».
На войне убивают. Но как поверить сердцу матери, что именно ее постигло это несчастье. И она  выводит строки, которые нельзя читать без чувства, какому и названия-то нет:
  «Милый мой сынуленька!
Скорее напиши своей старушке маме письмецо своей рученькой. Мне не верится, что нет тебя, моего ненаглядного. Это какое-то недоразумение, невозможно, чтобы ты не вернулся ко мне. Жду от тебя весточки. Крепко целую моего голубчика. Любящая тебя мама».
Письмо вернулось, и на обороте, карандашом:
«За слезы матери, за жизнь Леши беспощадная месть этим собакам-людоедам, за все – клянусь бить их до последнего вздоха, до искры жизни последней».
22 июля 1943 года  подразделение, в котором воевал Алексей, начало атаку против гитлеровцев, которые укрепились в хуторе Тихоцком Изюмского района Харьковской области. Наши танки прорвали оборону и ворвались в расположение противника. Начался жестокий уличный бой. Боевая машина Алексея была подбита. На нем загорелась одежда. Алексей выскочил из машины и, пытаясь укрыться от сильного огня, заскочил в блиндаж, в котором оказались эсэсовцы, защищавшие деревню. Они расстреляли советского танкиста в упор.
Он очень любил жизнь. Он неплохо рисовал (я видел эти рисунки), он неплохо танцевал и пел (фронтовым товарищам надо верить) и хотел стать инженером.
А дома и сейчас висит осиротевшая гитара. Это – память.        

Источник: Книга Памяти: Мемориальное издание - Ульяновск: Издательство "Дом Печати", 1995 г., стр.183

ЗАПУТРЯЕВ АЛЕКСЕЙ ПАВЛОВИЧ, 1920 г.р., г.Ульяновск. Призван в СА Ульяновским ГВК. Техник-лейтенант. Погиб в бою 22 июля 1943 г. Похоронен на х.Тихоцкий Изюмского р-на Харьковской обл., Украина.