Источник: статья в газете «Симбирский курьер»

Коломаров Владимир Иванович

Капитан 1 ранга Владимир Коломаров прошел две войны, третья для него развернулась на Балтийском и Японском морях, где он уже в мирное время тралил мины. Он каждый день уходил в море и не знал, вернется ли на берег. Трижды был ранен, трижды чуть не погиб, но повезло.

Моряк «черная смерть»

День Военно-Морского Флота Владимир Иванович считает своим главным праздником после Дня Российской армии 23 февраля. С флотом связано более двух десятков лет его жизни. Хотя молодой Коломаров чуть было не угодил в истребители: старшеклассника ульяновской школы №3 не раз вызывали в военкомат и требовали записаться в летчики. Но у юноши уже была заветная мечта - стать моряком. Загорелся ею Коломаров после встречи с морским офицером, выступившим перед школьниками. От его рассказов веяло романами Жюля Верна, так что о небе мальчишка не думал, только о море. 18 июня Владимир получил свидетельство об окончании школы, в этот же день пришел вызов в Ленинградское военно-морское училище имени Фрунзе. 21 июня он уже был в Ленинграде, всех абитуриентов поселили в какой-то церкви. А ночью все проснулись от шума - началась война. Шел 1941 год. 17-летних мальчишек построили на плацу, сказали, что экзаменов не будет. Выдали форму, три дня обучали стрелять из винтовок и метать фанаты и направили на главную базу Балтийского флота в Таллин. Оттуда в Ригу, в окопы. - В Риге тогда стоял наш основной флот, - вспоминает Владимир Иванович, - эсминцы, подводные лодки, броненосцы, крейсер «Киров». Все поддерживали наш фланг артиллерией, которая тогда стреляла на 40 километров. Бои были жестокие, и нас били, и мы били. Нас немцы назвали «моряки «черная смерть». А у нас оружие было - смех! - винтовки с пятью патронами, которые все время приходилось перезаряжать. Тогда же Коломарова ранило в один день в одну ногу, через несколько дней - в другую, позже - в затылок. Но ни о каких госпиталях не было и речи. Людей не хватало, поэтому раненых перевязывали, давали два-три часа отлежаться и - снова в окопы. В августе фашисты прорвали оборону и флот отступил в Кронштадт. Юные бойцы боролись до конца, после приказа сели на катера и тоже пошли на Кронштадт. И попали, что называется, из огня да в полымя. На море бушевал шторм. Кроме того, приходилось маневрировать между минами - они были слева, справа. Оказалось, что еще за три дня до войны немцы выбросили в Балтийское море три тысячи мин. Разведка об этом не знала. Тогда говорили, что подорвалось 46 кораблей. Из оставшихся была создана бригада морской пехоты, которой командовал адмирал Трибуц. 70 километров по ночной Ладоге Молодых бойцов отозвали с передовой, без экзаменов зачислили в военно-морское училище. Когда началась ленинградская блокада, весь курс решено было отправить в тыл через Ладогу. Командование понимало, что нужно сохранить молодые кадры. Вместе с курсантами через Ладогу направились 2,5 тысячи ленинградцев. Шли ночью в лютый мороз, прошли 70 километров до местечка Ка-бони, нужно было одолеть еще 20 до Тихвина. Прошли и эти километры, почти все обморозили лица, руки, ноги. Оказалось, что город захвачен фашистами, там шел бой, ленинградцы и курсанты ждали его исхода. Мороз, кругом бомбежка. Коломаров в какой-то момент подумал, что ему не жить. Но все же моряком ему суждено было стать. Только вот с той ночи волосы 17-летнего парня начали покрываться сединой. Учебу курс продолжил в Астрахани. Занятия совмещали с боями. Часть ребят отправили под Сталинград. Живым не вернулся никто. Коломаров оказался в Баку, участвовал в боях за Грозный. Получил медали за оборону Ленинграда и Баку. Всего у офицера два ордена, 19 медалей. После прорыва блокады курсанты вновь вернулись в училище. В июне 1945 года получил диплом моряка-гидрографа и звание лейтенанта. Несмотря. на суровое время, будущих офицеров учили без поблажек и по полной программе. Считалось, что советский офицер должен уметь танцевать, музицировать - Владимир играл на аккордеоне; знать правила этикета - как правильно держать нож и вилку; обороняться - преподавали бокс. Каждый мог постирать, погладить. Вот с таким багажом молодой лейтенант поехал по распределению на Дальний Восток. По дороге проведал родителей в Ульяновске. До Владивостока добирался полтора месяца. Через три дня после прибытия, 3 августа, началась новая война - с Японией. На волосок от гибели Коломаров участвовал в освобождении портов Северной Кореи от оккупантов. После войны все Японское море оказалось сплошным минным полем. Своё смертоносное оружие сюда сбрасывали и японцы - чтобы не прошли русские корабли, - и американцы - чтобы русские не вошли в Северную Корею, - у них на этот счет были свои планы. Офицер-гидрограф Коломаров был включен в команду, которая занималась тралением, то есть уничтожением мин и прокладыванием безопасного пути для кораблей. Ежедневно в течение 12 лет вначале в Японском море, затем Балтийском Коломаров вместе с товарищами уходил в море, выставлял буи, вехи, обозначая, что мин нет. Работали в прямом смысле в поте лица - с четырех утра до 8-9 вечера, жара стояла 40-градусная. В море выходили одновременно несколько катеров, - рассказывает Коломаров. - Вдруг рядом взрыв- метрах в пяти от нас на воздух взлетело судно. Погибли наши ребята. Нашему повару горячим кирпичом в голову попало, меня и матросов выбросило в воду. Наш катер был пробит. Какое-то время мы продержались в воде, потом нас подобрали. Такое случалось три раза. Взрывались рядом, погибали, а мой катер на мину не попадался. Видимо, везучий я был, если жив остался. Тогда много кораблей взрывалось на минах. Нам цифры не сообщали. Я понимал, что нахожусь на волоске от смерти, но я носил погоны, выполнял приказы. В 60-е годы Владимир Коломаров ушел с флота в ракетные войска, командовал ракетным дивизионом. По болезни был уволен из армии, вернулся в Ульяновск к отцу с матерью. Долгое время работал директором курсов повышения квалификации инженерно-технических работников. В свои 80 лет Владимир Иванович держится молодцом, пишет книгу воспоминаний. Следит за новостями флота, известия о то и дело найденных в море минах с новой силой пробуждают воспоминания и тревогу - сколько их еще осталось! Алсу ИДРИСОВА.